04:30 Ориджинал: "Скиталец: повесть о неудавшемся" Часть 1-5 | |
| Ну и молодежь пошла…» — подумав про себя, свернул в переулок – и сразу уперся взглядом в контейнер из зеленоватого алюминия.Название: Скиталец: повесть о неудавшемся Автор: SF Бета: (стилистика) ~Shihan~ Фэндом: Ориджиналы Персонажи: в центре внимания, как обычно, парочка) Рейтинг: NC-21 Жанры: Злобный автор, Эксперимент, Даркфик, Психология, Экшн (action), Фантастика, Драма, Слэш (яой) Предупреждения: Секс с использованием посторонних предметов, Секс с несовершеннолетними, Ченслэш, Групповой секс, Нецензурная лексика, Инцест, Изнасилование, Насилие, Смерть персонажа Размер: Миди, 64 страницы Статус: закончен Размещение: получено разрешение Часть 1 Я покажу тебе то, что ты не видел доселе, Нечто, совсем не похожее на твою тень, что за тобою шагает утром, Или на тень твою вечером, что встает пред тобой, Я покажу тебе ужас в горстке праха... С. Кинг, «Темная башня» Когда ты открываешь глаза, чтобы встретить новый день, что ты видишь? Лишь серое небо… пустой горизонт… и просто затыкаешь нос от первого же глотка этого ужасного воздуха. Но он – единственное, чем вообще можно дышать, поэтому выбора нет, и ты вновь впускаешь его внутрь своих легких… Да, так было каждое утро – везде и всегда, но сегодня… — Я сказал: воду и жрачку на базу! – крикнул отрывисто мальчишка, продолжая нависать и целиться дулом пистолета в нос. Парень, продолжая лежать на спине с самым равнодушным видом, молчал и не шевелился. Все в нем говорило не о настороженности и опаске – а лишь о скуке. Его угрожали пристрелить – а он скучает! — Эй, я кому говорю?! – крикнул громче, тыкая стволом ему в лицо. Бесцветные сероватые глаза чуть прищурились: — А почему бы тебе просто не убить меня? — Что? – вздрогнул тот. — Ты мог убить меня спящим. И забрать все, что нужно, без лишнего шума… — И? — Почему ты этого не сделал? – тон голоса оставался полностью спокоен. И этот голос, и это каменное выражение лица – все выбивало из колеи. Тот, кто находится в подобном положении, не должен быть ТАК невозмутим! Ладони плотнее сжались на рукоятке: — Это мое дело, кого убивать, а кого – нет. Отдавай воду и еду! — Забирай! – бросил устало, полуприкрыв глаза и зевнув спросонья. Мальчишка – хотя мальчишкой его если и назовешь, то с натяжкой, в 16-то лет, продолжая крепко держать пистолет правой рукой, левой потянулся к сумке, которая лежала рядом с головой парня, на один лишь миг отвел взгляд… …как правую руку обдало пламенем. Он, вскрикнув, отскочил – и отлетел назад от удара под дых – и ногой в голову. А в довершение что-то опалило правую щеку. Зажимая обильно кровоточащую царапину и глядя на толстую иглу, торчащую из правой ладони, мальчишка привстал с корточек: — Гадина! Тот, подкидывая в руке его пистолет, все также невозмутимо сказал: — Подлови ты – или подловят тебя, — щелкнув, открылась обойма – Тем более, что холостыми патронами можно разве что глаза лишить. «Б__ть, этот лавочник меня надул!» — с этой мыслью мальчишка покорно сполз на колени, готовясь к расправе. Голод многодневной давности и целые полторы недели без капли воды во рту заманчиво шептали, что лучше уж сдохнуть сейчас, пусть и паршивой смертью последней двухвостой крысы, чем вот так блуждать по степи, не зная, когда и где ему удастся раздобыть хоть что-то… Незнакомый парень, высыпав патроны в траву, кинул пистолет далеко в песчаный овраг за спиной – и, развернувшись и взмахнув длинной косой с лезвием на конце (которое и порезало ему щеку), подхватил свою сумку, раздумывая, к какому из горизонтов направиться, как услышал: — И что? Так и оставишь меня в живых? — Ну да, — обернулся – У тебя есть возражения? — Я пытался тебя ограбить и угрожал… — заморгал удивленно, морщась от боли и пытаясь вытащить иглу из руки – По правилам, ты должен меня убить… — Правила? – перекинув лямку сумки через плечо, дернул бровью – У Пустоши нет никаких правил. Тем более… — чуть прищурился – Оставить тебя в живых – лучшего наказания и не придумаешь… Мальчишка поморщился сильнее, не скрывая мысли, что этот тип – садист. Да, так вот оставить человека, в Пустоши, без воды, еды… и теперь – оружия, это кара пожестче смерти. Так-то можно было попробовать застрелиться в висок… а теперь хоть вены перегрызай от безысходности, хоть просто ложись и помирай… Вокруг ни единой скалы или чего-то похожего, чтобы связать из пояса петлю и повеситься… Не обращая на мальчишку больше внимания, незнакомец неспешно пошел прочь, растворяясь в облаке желтоватой пыли… 1075 год с Нового летоисчисления. Хотя, вполне возможно, что уже 1076-й или еще 1074-й… Потому что кого волнует этот хренов Новый год и календарь? Опять скорая на развитие пыльная буря с утречка пораньше – и опять ему пришлось прятаться от нее под небольшим курганчиком, накрывшись с головой курткой. Холодный колючий ветер пробирал до костей, зубы выстукивали бешеное ча-ча-ча во рту. Как же было глупо выкинуть ту половину не сожранного термитами одеяла. От нее ведь мог быть хоть какой-то прок, а он позволил себе подобное расточительство… — Старею, похоже… — проворчал себе под нос, сам почти не различая собственного голоса в безумном вое ветра. Да, его темно-русые волосы почти наполовину были серебряные, как у старика. Да и бесцветные глаза как-то наводили на подобные мысли… И это несмотря на то, что максимальный порог, который могли ему дать – это 20-ть. А так – лишь 18-ть… Через полтора часа ветер начал нехотя стихать, а дрожь – лишь усиливалась от предвкушения скорого обогрева от маленького костерка… Хотя нет, спичек очень и очень мало осталось, поэтому лучше просто прибавить темпа и идти вперед. Отряхнув с себя песок и пыль и потряся головой, парень перекинул длинную косу через плечо, чтобы ненароком не порезать себе джинсы лезвием. Достав фляжку, открыл – и, потряся над открытым ртом, с разочарованием посмаковал последние капли, упавшие на язык. Вот и все… «Значит, все-таки нужно идти к городу…» — подумал с досадой, поднимаясь на обветренный пригорок и всматриваясь в туманные очертания, рисовавшиеся где-то вдали. Ему вовсе не хотелось вновь контактировать с другими людьми. Он был одиночкой – и уже не первый год. А в городе не был более месяца, а, вернее, 5-ть недель и 2 дня. Уж что-что, а за временем следить было в его интересах: пыльные бури, редкие некислотные дожди, ясные солнечные дни – за всем этим необходимо следить, не упуская ни единого шанса получить выгоду для себя. Не нужно лишний раз гоняться за деньгами в захолустных городишках, когда можешь спуститься в низину еще до сезона хороших дождей – и, расставив брезент, собрать столько воды, что хватит не на одну неделю вдоволь… А при бережливости и тщательности сбора – то и на месяц. Правда, приходится жертвовать временем – вода весит немало, она же – не эти пищевые пилюли: съел одну, запил глотком воды, и не будешь голоден весь день… Но разве это волнует того, кто как раз заинтересован в простом коротании времени – и ни в чем более? Часть 2 На подходах к городу никто не обратил на него внимания: странники тут – очень нередкие гости, и обращать внимание на каждого из них просто трата собственного зрения. Также не удостаивая никого вниманием в ответ, парень направился к местам и центрам торговли – политрейдам, которые располагались в самых темных и проблемных кварталах – потому что торговля среди простого народонаселения нынче не в почете. Каждый уважающий себя человек не может себе позволить вести обмен чего-то на деньги или наоборот. В приличных кругах ведется натуральный обмен – и никакой более. Среди старых поколений деньги считают едва ли не проклятыми, приносящими несчастье в дом и накладывающих проклятье на каждого, кто ими владеет – и это суеверие прочно укоренилось вот в таких маленьких городишках, затерявшихся где-то на просторах безграничной Пустоши… Но парень не относил себя к приличным кругам и уважающим себя людям. Как и к торговцам и грешникам, собирающим деньги… Он был просто странником, которому важно не уважение, не предрассудки, не нажива – а просто выживание. А деньги – лишь способ этому помочь. В темном переулке с ним попробовал столкнуться какой-то пацан явно младше 10-ти лет, но парень просто сделал шаг назад в последнюю секунду – и тот самым глупым образом растянулся на пыльном асфальте, расцарапав руки и подбородок. Парень же, перешагнув через распластанное тельце, пошел дальше. И вслед, под гулкий аккомпанемент хохота взрослых слышался приглушенный звонкий писк пацана, и лексический набор этого писка явно годился для старого пропитого пьяницы… «Ну и молодежь пошла…» — подумав про себя, свернул в переулок – и сразу уперся взглядом в контейнер из зеленоватого алюминия. Лавочник явно не процветает. Потому что этого обилия антикоррозионных заплат хватило бы еще на одну такую же лавку. На тройной стук маленькое окошко приоткрылось, являя почти такие же, как у парня, бесцветные глаза: — Чего тебе? — Вот, — он потряс маленькой коробочкой. Чуть ниже открылось еще одно окошко, покрупнее. В нее и была положена темная плоская коробочка. Парень ничуть не беспокоился за сохранность денег – этот старик не в том положении, чтобы обманывать. Иначе его мизерный бизнес загнется уже на следующий день. Спустя полминуты в это же окошко просунулся жгутовый шланг с краном. Парень стал набирать фляжки, стараясь не уронить ни капли. Раз, два, три… и вдруг шланг втянулся обратно. Ничуть не злясь, он пнул стенку, показывая, что этого явно не достаточно. Никакой реакции. Еще пинок, погромче – и все тот же результат. — Старый е__ный червяк, — прошипел себе под нос, складывая полные фляги в сумку и уходя восвояси. Конечно, он мог бы и выбить из старика оставшиеся полфляжки – но они того не стоили. Тем более, что эти деньги все равно достаются ему самому слишком легко – и подобное жульничество ничуть его не коробит. Главное, что теперь можно долгое время не появляться в городах – а это уже само по себе нечто стоящее… На выходе из переулка его ждал маленький сюрприз. В лице того же самого пацана, который опять захотел с ним столкнуться. Парень, конечно, обнаружив это без особых усилий, на этот раз не только избежал столкновения, но еще и, перехватив его за шиворот, мотыльнул пару раз, вытряхивая содержимое карманов. Поглядев на ту жалкую мелочь, что там имелась, собрал ее в собственный карман. Пацан что-то в протест кричал, бил его ногами – и снова его речь не отличалась вежливостью и литературным слогом… Напоследок пнув шпану под тощий зад в ближайшую подворотню, парень ушел. Вот уж идиотом оказался этот пацан – мало того, что потерпел неудачу обокрасть при первой попытке, так еще и совершил вторую, ради мести. Но его это мало волновало. Да и мелочь эта не особо была ему нужна. Что ж, можно подумать, где бы найти какое-нибудь одеяло… Первая же торговка попыталась всучить ему какую-то х__ню из пластиковых волокон в смеси с полиэстером и тянущимся полиэтиленом. Второй мужик просто не пожелал предлагать чего-то долговечного и стоящего… Так что он, уже вконец решив, что может перетерпеть пару-тройку суток до следующего города, присел на скамейку в углу какой-то площади, чтобы немного обдумать создавшееся положение. Что ж, до города добраться труда не составит, но кто гарантирует, что там будут такие же низкие цены, как здесь? Ведь, чем ближе те магистрали, которые еще могут работать, тем активнее торговля в политрейдах – следственно, выше накрутка… «Бляха муха, у меня уже мозги заплетаются!» — подумал было досадливо, как до его плеча дотронулась чья-то ладонь: — Эй, красавчик, ты один? Подавив сиюминутный рефлекс вдарить, чтоб неповадно было, парень просто оглядел снизу вверх и сверху вниз нарушителя его спокойствия: вроде, нормальная девушка, не мутант, две руки, две ноги, вполне гармоничная голова – что и было заметно, т.к. она была лысой. Вместо волос на макушке была татуировка из каких-то прямоугольников и прочих фигур, явно направленная на замену естественного покрова. — Время есть? Поразвлечься не хочешь? – заметив, что ее не прогоняют, показала пару жестов, которые означали ее цену – Как тебе? Формы у нее были очень даже ничего – но парень, никак не ответив на столь заманчивое предложение, встал и ушел. И через плечо проследил, как шлюха утащила за собой другую жертву, которая не очень-то и сопротивлялась, к клубу интим-услуг. А там у входа стоят еще несколько… пара шлюх женского пола, и с полдесятка – мужского. Парень, не обращая больше внимания ни на кого, прислонился к стене в темном углу и закрыл глаза, чтобы еще раз все обдумать. Но в голову лезли мысли об одном… Теперь от проституток практически нельзя ничем заразиться, хотя заразы вокруг хватает столько, что поневоле побоишься даже маленькой царапины. Черная и белая гниль, кутихила, огненный Эдем… перечислять можно долго. Когда-то очень и очень давно человечество мучалось от СПИДа, ВИЧ, рака и гриппа – так по сравнению с теми, что царят теперь, это просто аллергическая сыпь рядом с фурункулезом крайней степени… Впрочем, фурункулеза тоже нет, как такового: после гибридизации его возбудителя с холерным вибрионом (это тогда делалось для создания биологического оружия) появилась такая неприятная штука, как «блядский цветок». Заражение происходит прямым путем через выделения больного, чаще всего из открытых язв и струпьев, которые в буквальном смысле «расцветают» по всему телу. Первыми поражаются глаза и слизистые, а затем зараза распространяется по всему телу. Человек становится заражен ВЕСЬ, без какой-то особой локализации. И погибнуть может или через три дня, или через три десятка лет. Болезнь коварная, и заканчивается всегда тем, что ты просто подыхаешь лужей собственных выделений – ни костей, ни чего-то еще, кроме беловато-желтовато-серова>той жижи, от тебя не остается… Все напрочь разъедает… Но все-таки от проституток теперь если и можно чем заразиться, то только теми болезнями, что передаются воздушно-капельным путем. Потому что в физический контакт с ними вступит разве что полный сексуально озабоченный псих, которому сложно потерпеть… В притонах нет отдельных комнат для утех. Нет никакой наркоты и алкоголя. Потому что это все есть в Кибернетическом симуляторе физической реальности, сокращенно КСиФР: ты заходишь в небольшой зал с рядами кресел и ложишься в одно из них, на тебя натягивают шлем, закрывают глаза подшлемником, через который не пробьется ни единый луч света, и включают аппарат. И тут тебе приходится сжимать зубы – благо, что в большинстве шлемов предусмотрены закусы специально для этого (хотя и через них можно чем-нибудь заразиться, но с тех пор, как проституцию легализовали, то подобные клубы стали думать о здоровье клиентов, так что закусы были одноразовыми). Конечно, можно не сжимать зубы – но тогда вряд ли кто скажет тебе ласковые слова за те крики и мат, что услышат. Потому что молча перетерпеть, когда тебе в ствол спинного мозга впивается пусть и тонкая, но все же игла, просто невозможно. Эти иглы, кстати, также были дешевыми и не стоило особого труда их достать. Но цель оправдывала средства: ты попадал вроде бы, в такой же мир, что и снаружи, но мог расслабиться и развлечься – и в то же время ничем не заразиться… Реальность достигала чуть более 98 %. «Вот уж не подумал бы, что в такой глуши будет процветать подобное» — про себя подумал парень, откидываясь назад и наблюдая, как тоненькие мальчики не менее активно, чем девочки, зазывают мужиков. Ведь поставки производятся только за деньги, а деньги тут… как сказано выше. Неплохие связи у владельцев притона, очень даже неплохие… Вот поэтому он и не любил города. Каждый норовит пойти с тобой на контакт, завести разговор… Стены давили на нервы, замкнутые пространства внушали чувство зверя в клетке, а это парень жутко ненавидел. Пронаблюдав отстранено, как какой-то блондинчик утянул на воображаемом поводке за собой бугая, он подумал практически серьезно: «А не расслабиться ли, в самом деле?». Вон, еще одно голубоглазое чудо стоит, будто его дожидается, сверкая почти белой кожей и тонким телом… То, будто почуяв его взгляд, покосилось. С первого взгляда можно подумать, что его глаза голубые. Но на самом деле они переливаются, как хамелеоны: из голубого – в зеленый, из зеленого – в желтовато-синий. Интересная мутация. Обычно мутации проявляются в каких-то уродствах или недостатках, а подобные «приукрашивания» — довольно-таки большая редкость. Видать, его родители были достаточно здоровы и обеспечены, раз смогли позволить себе качественно вылечиться после облучения… А через облучение прошли все на этом материке лет эдак 20 назад, когда обнаружилась среди развалин необезвереженная радиоактивная бомба. И кому-то хватило тупизма, чтобы активировать детонатор… Немногим тогда повезло. Большинство населения просто погибло от чрезмерного облучения, а остальные либо лечились – но платили за это бешеные бабки, либо жили, но дети их были… мало похожи на людей. Приезжих с других материков здесь не может быть из-за простого отсутствия налаженного сообщения – да и кому захочется сюда перебираться, в эту гребаную, похожую на Чистилище, Пустошь с островками жалких городов? На погибающей Земле и без того хватает более милых местечек… Продолжая глядеть «хамелеону» в глаза, парень в очередной раз попытался вспомнить, как же ему удалось выжить при облучении – но опять же, впустую. Все его воспоминания пропали прямиком до момента, когда он очнулся на окраине одной деревушки и… Все-таки решив, что расслабиться не помешает, странник твердым шагом направился к притону, в уме прикидывая, сколько «хамелеон» за себя запросит… И переливающиеся глаза подсказывали, что сойтись в цене всегда можно… Внутри помещения спертый воздух пах чьим-то потом и обилием женских духов. Через какую-то из противоположных дверей выходила престарелая леди, которую нарочито вежливо поддерживал за ручку один из мальчиков – и на его лице играла улыбка «все ради вас, моя госпожа». А в мыслях стопудово «да выметайся ты уже отседова, курва старая бородавчатая, отымел я тебя – чего еще надо?!». И та глянула коротко в сторону странника – и, захлопав глазами и открывая-закрывая рот, долго не могла оторваться… Не, нельзя сказать, что странник красив. Но правильные черты лица вкупе со взглядом: холодным и отстраненным, будто бы у хищника, который спокоен только до поры, до времени – производили впечатление. Даже нервы «хамелеона», крепкие от столь пестрой и контрастной жизни, были натянуты до предела – и даже не было решимости прикоснуться к одежде, и оставалось просто вести за собой, оглядываясь время от времени и следя, чтобы никто не увел… В глубине зала что-то загрохотало, один из обслуживающего персонала притона приказал охраннику привести еще нескольких людей. Парень, чисто из любопытства глянув в ту сторону, различил в полумраке очертания нескольких широкоплечих и шкафообразных фигур, окружавших плотным кольцом нечто более мелкое и лежащее неподвижно на полу. Один из амбалов, что-то зычно рыкнув, пихнул ногой это «нечто». Служащий предостерегающе попросил не распускать руки. Кажется, один из мальчиков перетрудился… Кто-то несмело дернул за рукав. «Хамелеон». Но сейчас странника занимало кое-что другое. Ему было интересно, чем же все закончится для того мальчишки. А тот тем временем застонал глухо от нового тычка, но не встал. Служащий, связавшись с кем-то по внутреннему каналу, задал пару вопросов, кивнул и, повернувшись к амбалам, тихо, чтобы не тревожить других клиентов, которые еще не подключились к КСиФР, сказал: — Он не работает у нас. Делайте с ним, что хотите. Но странник это прекрасно слышал – и что-то заставило его направиться в ту сторону, к амбалам, которые уже наперебой предлагали, как поступить с неожиданной добычей. И на плече вдруг повис груз: — Ты – мой клиент! – глаза «хамелеона», оказывается, светились в темноте. — А разве я это говорил? – ответил тихо, но с подоплекой – хватка ослабла… …но тут же сжалась сильней: — Б__ть, ну что за упрямый кретин?! – и в затылок ему нацелилось нечто острое. Не особо заботясь тем, что оставляет следы и синяки на светлой коже шлюхи, парень перехватил за запястье руку, вывернул и, отодрав от себя, швырнул через весь зал, как тряпичную куклу. От этого кто-то отключился от КСиФР и долго не мог понять, что происходит, а в штанах беззастенчиво торчал стояк. Охранники у входа зашевелились, еще не до конца понимая ситуацию. Парень, не желая терять и лишней секунды времени и попутно мало понимая собственные действия, протиснулся между амбалами и, врезав одному особо ретивому, встал над распростертым телом. — Эй, ты чего, пацан?! – надвинулись остальные угрожающе на него. Бесцветные глаза тускловато сверкнули, оглядывая и оценивая их, как потенциальных противников – и заставляя их держаться на расстоянии. А через пару секунд к ним подошел администратор в узких темных очках, которые напоминали скорее кусок темного пластика, чем очки в полном смысле этого слова: — Так, и что тут происходит? — Этот уе__к сраный кой чего с нами не поделил! – тыкнул один в грудь тому пальцем-сосиской. — Могу я узнать подробности? У ног раздался сдавленный стон и негромкие ругательства. Странник спокойно, не обращая особого внимания ни на окружающих, ни на того, кого вдруг захотелось ни с того, ни с сего спасти (а другого понятия как-то не приходит в голову), ответил: — Вот это, — пихнул под ребра распластанное тело, вызвав ойканье и еще один стон — …должно мне некоторую сумму денег. И, пока я за ним гонялся, набежали проценты. Если вы хотите его забрать – то выплатите. Один из амбалов спросил, какая сумма. Парень сказал. Остальная братия лишь отступила, разом отказавшись от идеи заполучить сию добычу. Администратор, глянув на лежащего, поморщился, будто бы увидел дохлую двухвостую крысу: — Уберите этот мусор отсюда, — и, заметив на столе что-то, спросил – Чьи это вещи? — Вот этого, — махнули почти одновременно амбалы в их сторону лапищами – Этот хиляк с собой принес эту сумку! — Выметайтесь все поскорее, пока шума не навели! – высокомерно проворчал, уходя, администратор. Амбалы разбрелись сами по себе. Странник, заглянув в сумку, убедился, что там имеется кое-что полезное и, повесив ее на плечо вместе со своей, обернулся на продолжавшего валяться с самым беспомощным видом мальчишку. Похоже, потерял сознание вовсе. Ну и слабак… Закинув его себе на плечо, как мешок, и даже сквозь одежду прощупав всю его костлявость и худобу, еще раз в этом убедился. Часть 3 Снаружи уже вечерело. Надо бы уходить из этого города поскорее… а то еще, вашу мать, пришьют во сне – просто ради забавы… Ведь у него с собой ничего, кроме мыльного порошка, набора кройки и шитья, пищевых пилюль на пару месяцев и трех фляжек воды… Уже набирая скорость, странник остановился и, устроив поудобней для себя груз на плече, огляделся по сторонам: «Кстати, о воде…». Переулок темный, для засады просто идеальный, вон даже место для укрытия подходящее… И, словно по заказу, оттуда вылетает почти неразличимая тень. Тело парня реагирует само по себе: груз летит вниз, отпущенный, как и сумки, правая рука идет назад, перехватывает косу и, поймав указательным пальцем кольцо лезвия, зажимает в ладони – и через пару мгновений ничего не успевший предпринять человек бьется в агонии, брызгая в стороны кровью. Несколько горячих пряных капель попало на лицо и одежду странника. Тот, стерев их пальцем, облизнул не без удовольствия, наблюдая, как охотник за его шкурой медленно затихает, а лужа под ним становится шире. Расчет оказался верен. Этот тип также был странником, и у него, понятное дело, имелись с собой все атрибуты, необходимые для выживания в Пустоши. Включая целых 5-ть фляжек с водой. «Что-то сегодня мне везет…» — подумал с досадой странник, роясь в вещах: и не столько в своих или убитого им, сколько в сумке этого мальчишки, который лежал рядом, почти не подавая признаков жизни, кроме дыхания и редкого шевеления. Уже холодало по-ночному. Рядом неярко светила лампа на цезиевой батарейке. В сторонке стоял котелок из жаропрочного пластика, который нашелся у того же убитого. Странно, и зачем тому приспичило нападать? И без того добра навалом – даже сверх необходимого… Подул сильный ветер, зашелестев жесткой степной травой, окружавшей со всех сторон и скрывавшей от лишних глаз – хотя какие в Пустоши лишние глаза? Тем более, что город уже в паре километров… Тихий шорох, шевеление – и мальчишка, перевернувшись на спину, вперся в него тупым взглядом минут эдак на 6-7-ь. А затем, скривив что-то, что, по логике, должно быть ухмылкой, произнес сипло: — Ты что, мой личный демон? Парень посмотрел на него молча, ожидая продолжения. И оно состоялось. — Во, б__ть, подфартило! – хихикнул глухо – Думал, в Аду хотя бы теплее, а тут такой колотун, что даже хочется снова жить!.. – помотав головой из стороны в сторону, рассмеялся так, что смех этот больше напоминал карканье голубой вороны – Да вот только кто мне даст второй шанс, мать вашу?! Этот гребаный Господь-Бог?!! — Ты что, с ума сбрендил? – перебил негромко и невозмутимо странник – Если да, то так и быть, сжалюсь на этот раз и окончу твои мучения. Да, это был тот же самый мальчишка, который угрожал ему пистолетом этим утром. Неужели ему все-таки хватило сил добраться до города? Или ему так хотелось отомстить за подобное оскорбление? «Не, — разом отмел эту мысль – В таком возрасте о подобных вещах уже не заморачиваются». — Сбрендил?! – решив было вскочить, тут же рухнул обратно – потому что никаких сил не было, карие глаза безнадежно уставились в черное, как смоль, небо – Возможно, я и сбрендил… Раз решил попытать счастья, а не перегрызать себе вены… Не глядя больше в его сторону, странник продолжил копаться в своих – и не только, вещах. Мальчишка, прогнав тошноту и головокружение, покосился: — Так ты демон? — С какой это стати? — А кто в Аду еще может быть? Черти? Или ты сам Сатана? — Засунь эту дохлую религию себе в задницу, пока я тебя не отымел, — проворчал тихо и равнодушно. — Так я еще жив? – вопрос прозвучал отрешенно и монотонно. — Жив. Как бы тебе ни хотелось обратного… — Что-то не верится… — прошептал, вновь пытаясь что-то разглядеть в сплошь черном небе – Эти жиртресты и тупые качки не оставили бы меня в покое… Странник вздохнул, не скрывая своего мнения об этом молокососе: — Но ведь оставили… — Ты меня спас, что ли? – в мутной пелене устремленных на него глаз проскользнуло недоумение вкупе с недовольством и разочарованием. — Никто тебя не спасал, — поморщился – Просто подумал, что если сумею продать тебя в притон в одном из городов Магистрали № 6, то смогу себе позволить транспорт и добраться до другого края материка, — сделал небольшую паузу – Да вот только не признал сначала в темноте, да и не думал, что ты НАСТОЛЬКО дохлый… — Ну уж прости, что я дохлый! – фыркнул презрительно, с трудом поднимая руку и убирая с лица челку – Вот ты пробовал голодать и не пить с мое? А вот х_й тебе!.. — Помню, почти два месяца я всухомятку ел пищевые пилюли. — И? – посмотрел заинтересованно. — Оклемался. «Их-то и так не рекомендуется применять без запивания хоть чем-то, а вот так, пару месяцев всухомятку… И как у него потроха не скукожились?» — подумал про себя мальчишка, думая, что же делать дальше. Сил больше не осталось, до города не дойти. Неужели придется вены перегрызать? Или попросить этого «демона» иголку куда надо всадить? Он, видать, знает – вон, правая ладонь до сих пор ноет… На глаза упала тень: тот, легок на помине, стоял над ним. — Чего надо? – спросил равнодушно – ему сейчас на все было глубоко плевать. — Пожалуй, докажу, что ты еще жив, — бросил негромко и резко сел на ноги. От шока у него появились силы: — Эй, ты чего?! – попытался отбиться, но, получив точный оглушающий удар по голове, со стоном рухнул обратно. Шершавые пальцы безо всяких церемоний отодрали пластырь на правой скуле. Мальчишка зашипел, глядя не без ненависти – и щурясь от света лампы, светящей прямо в глаза. — Ёб твою мать, ты дурак или как? – в равнодушном и бесстрастном голосе явно проступило недовольство. — А в чем еще дело? – попытался отпихнуть его, но безрезультатно. — У тебя нагноение! – отставив лампу, крепко сжал его голову и сдавил края узкой ранки пальцами. От внезапной дикой боли мальчишка закричал – за что получил удар коленом в бок – не менее ласковый, чем утром. Скривившись и застонав, все-таки решил не сопротивляться лишний раз. Через минуту парень присыпал открытые ткани слабым раствором марганцовки (то есть, разбавленный в физрастворе и вновь высушенный) и заклеил свежим куском пластыря: — У тебя с собой целая аптечка медикаментов. Даже тетрациклин – и тот бы помог… — Тогда чего ж не использовал его? – морщась от боли, слегка потер опухающую щеку. Бесцветные глаза сверкнули чуть: — Теперь все твое имущество принадлежит мне. А такие полезные вещи на тебя тратить слишком расточительно, — и, опять же без церемоний схватив за правое запястье, размотал бинт на правой ладони и, оглядев придирчиво, поморщился. — Что на этот раз? – пробурчал злобно, пронзая взглядом исподлобья – благо, на это силы все-таки имелись. Тот даже не посчитал достойным взглянуть в его сторону, продолжая сидеть на его немеющих ногах (весит-то прилично, старше все-таки) и копаясь в сумке, все содержимое которой отныне принадлежало ему: — Думал, если вытащил наполовину и отпилил, другая половина вылезет сама? – чуть сузив глаза, достал баночку со стрептомециновой мазью и пока отставил в сторону. А затем, запалив зажигалку, стал накаливать на ней лезвие на своей косе. А мальчишка наблюдал за этим шаманством едва ли не с трепетом – но все-таки со страхом. Потому что выглядело это крайне однозначно. — Эм… ты же не собираешься…? — Как раз собираюсь, — произнес беззаботно, пряча зажигалку обратно в карманчик на поясе – А тебе лучше не глазеть на меня, а закусить чего-нибудь покрепче… — Да иди ты на х_й, б__ть!!! – крикнул, из последних сил пытаясь вырваться. Парень же, не потеряв ни капли спокойствия и не позволив себе ни крупицы сочувствия, безжалостно заломил больную руку за спину, прижав его лицом к земле: — Ладно, сам напросился… От резкого и глубокого проникновения горячего клинка в плоть он дико заорал, матеря его и всех его предков до сотого колена. Это действительно было до жути больно. Тем более, что кусок иглы вонзился не столько в мышцу, сколько в сухожилие, не позволяя той нормально действовать. С не менее сильной болью было устранено и это нагноение (кстати говоря, с обилием заразы в здешнем воздухе нагноение даже за пару-тройку часов неудивительно), оголенные ткани были обильно смазаны мазью и присыпаны все той же марганцовкой. После того, как крепко перевязал рану, парень его наконец-таки отпустил. Впрочем, мальчишка уже и не думал сопротивляться – его силы уже близки к полному истощению. А боль еще сильнее приблизила очередную потерю сознания от голода и жажды. И как бы между делом странник об этом вспомнил – и, пододвинув ближе котелок, достал древнюю походную вилку из нержавейки: — И большего даже не смей просить, — и ушел обратно на свое место. Тот, с немалым трудом сев, дрожащей рукой поднял крышку… и едва не рухнул в обморок от одного только запаха, расплескав немного содержимого. — Идиот… — прошипел беззлобно – но и не доброжелательно странник, продолжая ревизию вещей – теперь уже убитого. — Это же… — глотая слюну и сдерживая сиюсекундное желание наброситься и съесть на последнем пределе, неверяще уставился на него — …настоящее мясо! — И что? – поглядел в ответ, как на умалишенного (и не сказать, что думая обратное). — Да так, ничего… — стал все это уплетать, громко чавкая, давясь и захлебываясь густым бульоном – И эфто кхто иф насф ишто рахточифтельный… Странник с легкой хитростью покосился – впервые на его лице возникла хоть какая-то человеческая эмоция, кроме равнодушия и раздражения: — Ну, знаешь, было бы расточительно не использовать шанс, подаренный самой судьбой. А шансы она дарит крайне редко… — То есть? – прожевав, стал есть медленней, утолив первый голод. — Ну, после столь долгого голодания, как у тебя, использовать пилюли небезопасно. А вот мясной суп – другое дело. Мне вовсе не хочется, чтобы ты тормозил меня во время пути или загнулся от язвы желудка. Одни из вечных проблем людей XXI века – гастрит и язва, спустя не один век, стали не просто проблемой, а таким же заболеванием с возможным летальным исходом, как грипп. И опять же – из-за обилия заразы. — Уж боюсь, что я не окуплю затрат на это мясо, — стал шкрябать по дну котелка, силясь взять еще что-то и жадно глотая бульон – На 6-й Магистрали за тощих мальчишек вроде меня дают не так уж и много. Да, ты сможешь позволить себе поездку к краю материка, но мясо стоит гораздо дороже… — Думаешь, я его купил? – перебил резко, не глядя на него – Ни единицы не потратил. Карие глаза расширились: — Украл, что ли? — Нет. Просто убил то, что попалось под руку… — сложив все ненужное в потрепанную и рваную сумку, выкинул ее подальше, даже не вставая – и улегся на спину. Мальчишка облизнул напоследок вилку: — И кого же ты угробил? На крыс не похоже… а жирохвостых сурков я что-то тут не встречал… Чьего-то каниса зарезал? Канисы – животные, предками которых были собаки. Мало на них смахивают – если не считать клыки (у них – в два ряда) и невтяжных когтей на лапах (у этих еще имелась дополнительная пара конечностей за лопатками – вполовину короче и абсолютно бесполезных). Вместо хвоста – ямка, нос – две дырки, глаза в большинстве злючие, уши острые и стоячие торчком – больше напоминали таковые доисторических лошадей, хотя кто вообще помнит, как эти лошади выглядели?.. — Да нах_й мне проблемы? – прикрыл глаза – Выскочил какой-то полудурок из подворотни – я его и пришил. Уксусного порошка от заразы у меня хватает, так что просто отрезал части помясистее – и все дела… Полминуты стояло полное молчание. А затем мальчишка, подавив рвотный позыв (ну… все-таки жалко мяса… пусть и такого), выдавил сипло: — Ты сам-то, мать твою… ел? – и всерьез начинал подумывать, что все эти речи про продажу в притон – лапша на уши и полная х__тень, а на самом деле этот ублюдок длинноволосый решил из него рагу сделать. — Именно этого? – покосился невозмутимо – Нет. А так – с удовольствием. Мало ли, когда представится еще случай поесть настоящего мяса, а не каких-то дорогущих синтетических заменителей… — Но, б__ть, предупреждать надо!!! – крикнул, швыряя в него пустой котелок. Тот просто отбил его в сторону, даже не попав под брызги остатков бульона: — Наверно, тебя все-таки придется связать… Какой-то ты буйный, — и отцепил с карабина на сумке нейлоновую веревку. Мальчишка, в ужасе вздрогнув, стал активно пятиться: — А, нет-нет-нет-нет-нет! Я… я не позволю! Засунь себе это в зад! — Не успокоишься – я ТЕБЕ что-нибудь в зад засуну! – заявил непреклонно и, поймав его гибкое и худое тело, без особых усилий обездвижил. А через пару минут встал, волоча его за собой по земле, поближе к лампе, всего стреноженного и связанного. Разве что без кляпа. О чем и пожалел, когда зубы впились в запястье. — Ай, б__ть, чтоб тебя! – и со всей добротой треснул по голове, а затем еще добавил в живот ногой – все равно синяков не останется. Тот, согнувшись пополам, притих. Но не смирился явно – что и выразилось в одном-единственном слове, которое мальчишка прошипел негромко, но все-таки слышно, когда странник укладывался спать: — Садист х_ев… Черное, как мазут, небо отнюдь не согревало… Часть 4 Странник проснулся рано утром от чьей-то возни и тихой ругани. Сдержав свое первое инстинктивное желание о нападении, он равнодушно наблюдал, как мальчишка пытается перерезать веревки лезвием на его косе, воткнув его в мягкую землю – потому что если бы взял в зубы или руки, то обязательно бы разбудил. Впрочем, разбудил и так. Опять же, не особо церемонясь, он треснул его по затылку – на этот раз пяткой ботинка, потому что для удара рукой пришлось бы подниматься. Тот, неприкрыто ругая весь мир многоэтажным матом, упал на спину, держась за вздувающуюся шишку: — Да ты мне все мозги нах_й выбил!.. – и продолжил ругаться. — А мозги те | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |